23.02.2015
Воду для бытовых нужд в блокадные времена брали из Карповки
Фото из архива Университета
Тяжелый начальный период Великой Отечественной войны оказал огромное влияние на отечественное здравоохранение. Уже 23 июня 1941 г. директором Первого Ленинградского медицинского института им. И. П. Павлова (1-го ЛМИ) И. Д. Страшуном был издан приказ № 181:«1. С сего числа прекратить отпуска всем сотрудникам института и больницы. 2. Отделу кадров вызвать из отпуска ранее ушедших сотрудников института. 3. Отпуска студентам третьего и четвертого курсов в этом учебном году не предоставлять».
В первые годы войны в Красную армию, народное ополчение и партизанские отряды ушли 1338 преподавателей, врачей, студентов, 347 медицинских сестер и санитарок 1-го ЛМИ. Среди них был и только что окончивший 1-й ЛМИ Яков Семёнович Смусин, впоследствии (1965–1981) заведовавший кафедрой судебной медицины института (автор более 100 научных работ, двух монографий, один из редакторов и создателей руководства по судебно-медицинской токсикологии). Прошел всю войну и был награжден боевыми орденами и медалями Иван Васильевич Семёнов (заведующий с 1981 по 1992 г.). На фронте он командовал взводом санитаров-носильщиков. Защитил кандидатскую диссертацию на тему «Материалы о бронхоспазме, вызываемом фосфорорганическими веществами».
В августе 1941 г. кафедра была переведена в одну комнату в помещении кафедры токсикологии. Часть оборудования была эвакуирована в Сибирь: 18 микроскопов, два иллюминатора, микротом и поляризатор. Все остальное находилось в цокольном помещении старого анатомического корпуса, после чего большая часть оборудования пришла в негодность. Осенью 1942 г. кафедру снова переместили в старый анатомический корпус, где она заняла одну комнату и две темные маленькие кладовки, куда были сложены все уцелевшие вещи. В период блокады пострадал музей кафедры: из-за хранения музейных препаратов в неотапливаемом помещении многие из них испортились, промерзли и вышли из строя.
Однако занятия на кафедре во время блокады не прерывались. Чтобы добраться до института, многим студентам приходилось идти пешком, нередко под артиллерийскими обстрелами. Первая бомба упала на территорию института 24 сентября 1941 г.
Несмотря на крайне тяжелые условия быта и работы в блокадном городе, студенты 1-го ЛМИ посещали занятия и активно прорабатывали материал. Проводились судебно-медицинские исследования тел, занятия по освидетельствованию живых лиц. С 1939 г. в связи с постановлением Совнаркома СССР программа преподавания по судебной медицине была рассчитана на 100 часов и была введена в государственные экзамены. Однако с началом Великой Отечественной войны количество часов по судебной медицине значительно сократилось, весь курс занятий был рассчитан уже на 54 часа, из которых 36 лекционных и только 18 практических. Ввиду крайне незначительного количества студентов лекции проводились в учебной комнате кафедры социальной медицины и организации здравоохранения, причем помещение не отапливалось.
Практические занятия шли в течение одной недели. При чтении лекций особое внимание было обращено на огнестрельные повреждения и самоповреждения в условиях военного времени. В 1942 г. в связи с сильными морозами и отсутствием отопления вскрытия не производились: ограничивались лишь наружным осмотром. Студентам демонстрировались различные виды насильственной смерти. Лабораторных занятий не было из-за отсутствия химических реактивов, приборов и исправного водопровода.
Война надолго прервала нормальную жизнь, однако судебно-медицинская деятельность продолжалась и в блокадном Ленинграде. Безусловно, изменился ее характер. Судебные медики проводили осмотры трупов, свозившихся в определенные места города, выдавали свидетельства о смерти. Среди погибших от дистрофии, бомбежек и артобстрелов выявляли случаи убийств, фиксировали факты каннибализма. Эксперты продолжали нести дежурства и по уголовному розыску, причем часто на места происшествий выходили (в прямом смысле этого слова) пешком. Тяжело читать акты и заключения военных лет — тонкие тетради с кратким описанием изменений (в основном наружных) и диагнозы в одну строку: «дистрофия», «разрушение тела», «раздавливание», «осколочные ранения» и снова… «дистрофия», «дистрофия», «дистрофия»…
Испытание войной 1941–1945 гг. — одно из самых тяжелых, через которые прошла наша страна. Даже сейчас, спустя много лет, в наших сердцах живет отклик тех страшных событий. Свою особую историю ведет Ленинград — город, переживший блокаду. Почти три года блокада день за днем проверяла жителей на прочность, испытывала силу духа и волю людей. Но, несмотря ни на что, они делали все возможное для того, чтобы любимый город продолжал жить. Наше поколение должно помнить имена врачей, работавших в ужасных условиях голода, холода и обстрелов. Среди них: А. М. Аргун, Г. М. Вишневский, К. Г. Значковский, И. И. Ижевский, М. И. Лукин, П. А. Маскин (скончались в период блокады); В. А. Васильева, П. В. Григорьева, Р. Ф. Дынина (сотрудники кафедры); Е. Т. Бокова, В. А. Данилова, Котлярова, Логовер, И. Ф. Огарков, М. А. Пантелеев, В. И. Розанова, А. И. Семеновский, Э. Г. Шварц.
О. Д. ЯГМУРОВ,
профессор, заведующий кафедрой судебной медицины
и правоведения ПСПбГМУ им. акад. И. П. Павлова;
Д. А. ЕФИМОВ,
ассистент кафедры судебной медицины и правоведения ПСПбГМУ им. акад. И. П. Павлова
Источник: http://www.nstar-spb.ru/
Короткая ссылка на новость: http://www.nstar-spb.ru/~mloEn
