30 марта 2017 год
Тема: Экстренная помощь.
Гости в студии - Сергей Багненко, ректор Первого Санкт-Петербургского государственного медицинского университета, главный специалист Минздрава по скорой помощи, и докторАлександр Мясников.
Ведущие - Владимир Соловьёв, Анна Шафран.
СОЛОВЬЁВ: Скорая помощь работает лучше, хуже, чем западная или чем в советское время? Чего от неё людям надо ждать и как с ней правильно общаться?
БАГНЕНКО: Ну, должен сказать, что скорая помощь на самом деле та служба, которая даже в 90-е годы… Вот всё остановилось, мы приносили лекарства, вату, еду в больницы, а скорая помощь приезжала. Поэтому скорая помощь – это такая служба, которая, наверное, умрёт последней. Конечно, скорая помощь – надёжная служба, и приблизительно 45 миллионов выездов в год, вот она что в те годы, что в эти, приблизительно. Плюс-минус 2%.
МЯСНИКОВ: Можно я перебью. Вопрос был какой? Дело в том, что если мы воспринимаем скорую помощь, как вот эти машинки, которые с докторами приезжают, когда у вас болит голова, она кружится – "Я не могу! Вызовите скорую помощь!", температура 37,5 – вот такого не должно быть и не будет. Всё равно служба скорой помощи - она требует коренного реформирования. Вообще. Просто такой службы, как у нас, в этом виде ни в одной из западных стран нет.
СОЛОВЬЁВ: По логике мы же понимаем, что на самом деле должна из себя представлять скорая помощь.
МЯСНИКОВ: Скорая помощь должна представлять транспорт.
СОЛОВЬЁВ: Она должна стабилизировать и довезти…
МЯСНИКОВ: Она должна взять человека…
БАГНЕНКО: Это амбуланс. Но ещё должно быть эмердженси. В больницах должны появиться эмердженси.
МЯСНИКОВ: Вот-вот. О чём и речь.
СОЛОВЬЁВ: То есть то, что у нас есть, это стабилизировал и довёз.
БАГНЕНКО: Да.
СОЛОВЬЁВ: А вот дальше - вопрос: довёз куда?
МЯСНИКОВ: И это - главное.
БАГНЕНКО: На самом деле, честно говоря, кстати, во всём мире вот то, что касается скорой, это экстраполяция военного опыта в гражданское здравоохранение. Вот, по сути дела, медикал сервис систем в Штатах в 70-80-е годы была построена на основании опыта корейско-вьетнамского, и, по сути дела, как у нас в медсанбатах или в медицинских отрядах специального назначения есть палатка для легко раненых и тяжело раненых всегда, и это первичная сортировка осуществляется, то же самое в эмердженси есть зелёная зона, жёлтая зона и красная зона. Зелёная – это ходячие, жёлтая – это которые не могут передвигаться, но не требуют реанимации, и красная – это там, где реанимация. И плюс сюда выдвинута вся диагностическая линейка. Зелёная зона – это, считайте, аэропорт. Зал аэропорта, где есть телевизор, кресла, достаточное количество туалетов и индивидуальные смотровые. И, честно говоря, наличие таких отделений, я считаю, это - уровень культуры общества. Вот точно так как были непереносимы наши старые аэропорты, где невозможно было ни в туалет не сходить, ни сесть, и вот эти накопители – бетонные комнаты, в которых надо было ожидать час-два вылета - сравните с современными аэропортами! Вот то же самое - в здравоохранении.
Если к нам обращается любой наш знакомый, и мы хотим как-то ему помочь, наша главная задача - проскочить приёмное и побыстрее положить его на койку. У меня был такой эпизод. В Канаде меня возил один наш эмигрант - там был конгресс, а он меня приставлен был сопровождать. И я спрашиваю: "Скажите, вот вы здесь уже 15 лет, сравните, пожалуйста, уровень оказания помощи в Канаде и в Советском Союзе". Он говорит: "Ну, в Советском Союзе было гораздо лучше". Я говорю: "Почему?" Он говорит: "Нет, клиники у нас хорошие – сердце пересадят и лёгкие, и прооперируют, и позвоночник, сустав заменят. Но если у меня что-то заболит, меня привозят в эмердженси, мурыжат-мурыжат, мурыжат-мурыжат. Если ничего серьёзного не найдут, так и не пустят в отделение".
